Книга «Пена дней» и другие истории - Борис Виан

будущем ничего подобного больше не повторялось. Вы уже не ребенок.

– Но, ё-моё, я ведь не шучу…

Атанагора охватило волнение. Впервые с тех пор, как он возложил на своего помощника ежедневные отчеты, его посетило предчувствие, что грядет нечто значительное.

– Пошли поглядим, – сказал он, поднялся и вышел.

Мерцающий огонь газовой лампы выхватывал из густого мрака пол и стены палатки, образуя в пространстве размытый светящийся конус. Голова Атанагора находилась в тени; остальные части тела смутно вырисовывались в зыбких лучах газовой горелки. Мартен тоже вскочил и, виляя круглым задом, засеменил вслед за хозяином на своих коротких ножках. Они очутились в полной темноте, и только электрический фонарик Мартена указывал им путь к зеву узкого колодца, что спускался к месту раскопок. Мартен полез первым; он громко пыхтел, цепляясь за перекладины лестницы из черненого серебра, которую Атанагор, уступая вполне простительной утонченной прихоти, приспособил для спуска в забой.

Археолог посмотрел на небо. Там, как всегда, пульсировала Астролябия: три черных вспышки, одна зеленая, две красных и две паузы. Обрюзгшая Большая Медведица неровно мигала желтоватым светом слабой силы тока, а Орион только что потух. Археолог пожал плечами и, сдвинув ноги, прыгнул в колодец: он рассчитывал приземлиться на жировую прослойку своего подручного. Мартен успел уже отойти в горизонтальную галерею. Ему пришлось срочно вернуться, чтобы вытащить своего патрона из сваленной в кучу земли, в которой его костлявое тело проделало цилиндро-плутоническую скважину.

Приблизительно через одно измерение галерея разветвлялась и растопыривала ветки почти во всех направлениях, свидетельствуя об объеме проделанных работ. Каждый коридор имел соответствующий номер, небрежно начерченный на белой табличке. Под сводами, цепляясь за сухие каменные выступы, бесшумно струились электрические провода и кое-где свисали лампочки, сверкавшие с удвоенным рвением, пока их не успели разбить. Откуда-то доносились хриплые вздохи насосных установок, нагнетавших в подземелье сжатый воздух, при помощи которого, эмульгируя его до консистенции аэрозоля, Атанагор удалял из забоя землю, песок, пинпинаквангауз и размолотые камни, ежедневно извлекаемые землеройными машинами.

Они свернули в коридор № 7. Атанагор с трудом поспевал за Мартеном, который рвался вперед, взбудораженный до последней степени. Коридор представлял собой прямую трубу, вырытую в один прием. В глубине трубы уже виднелись тени, возившиеся вокруг сложнейших, мощнейших агрегатов, которые высасывали из песка чудесные находки (этими находками не без основания гордилась, оставшись наедине с собой, вся коллекция Атанагора).

Преодолев остаточное расстояние, Ата ощутил характерный, ни с чем не сравнимый запах, и все его сомнения мгновенно рассеялись. Ошибки быть не могло: они отрыли курсовую линию. Это был таинственный и сложный по составу запах высеченных в скале залов; он был прохладный, сухой и терпкий – запах абсолютной пустоты; поглотив руины городов, земля сохраняет его в своих недрах. Атанагор пустился бегом. В карманах позвякивали разные предметы, а молоток в кожаном футляре колотил его по бедру. Свет постепенно прибывал. Добежав до цели, археолог с трудом перевел дух: от нетерпения. Прямо перед ним работал агрегат. Пронзительный визг турбины, приглушенный звукоизолирующей оболочкой, заполнял тесный тупик; в кольчатой трубе эмульгатора клокотал воздух.

Мартен жадно следил за вращением круглых резцов. Около него, голые по пояс, стояли двое мужчин и женщина; они тоже не сводили глаз с машины. Время от времени один из них четким, уверенным движением поворачивал ручку управления или нажимал на рычаг.

Атанагор сразу почуял находку. Острые зубья буров впивались в твердую, плотную скалу, заграждавшую проход в гипопостильную залу гигантских размеров, насколько о ней можно было судить извне. В проеме показалась стена, кое-где еще покрытая каменистыми наростами в несколько миллиметров. От стены продолжали отваливаться куски спрессованной земли; они имели неправильную форму, и там, где они отвалились, камень начинал дышать.

Атанагор с усилием глотнул и отключил агрегат. Машина замедлила ход и стала, издав нежный, пилящий свист смолкающей сирены. Мужчины и женщина обернулись, заметили археолога и подошли к нему. В тупике воцарилась тяжелая, насыщенная тишина.

– Вы нашли ее, – сказал Атанагор.

Мужчины протянули ему руки, которые он поочередно пожал. Затем он привлек к себе женщину:

– Ну что, Бронза, ты довольна?

Она улыбнулась, не проронив ни звука. Волосы и глаза у нее были черные, а кожа – темная, необычного охристого оттенка. Твердые и блестящие полушария грудей были увенчаны острыми, почти лиловыми сосками.

– Вот и закончили, – сказала она. – Все же мы ее отрыли.

– Теперь вы можете куда-нибудь пойти втроем, – сказал Атанагор, поглаживая женщину по горячей голой спине.

– Не, и думать нечего, – ответил тот, что справа.

– Почему, Бертиль? – спросил археолог. – Может, твой брат и не против прогуляться.

– Не, – ответил Брис, – лучше мы еще пороем.

– А больше вы ничего не нашли? – спросил Жирдье.

– Там, в углу, есть кое-что, – сказала Бронза. – Опять горшки. А еще задвижки, затворки и заржавевший замок свода.

– Потом посмотрим, – сказал Атанагор. – Ну что же, тогда пошли вдвоем? – добавил он, обращаясь к Бронзе.

– Пожалуй. На этот раз с удовольствием, – ответила она.

– Зря твои братья не идут. Им бы не мешало подышать воздухом.

– Воздуха и здесь хватает. Охота посмотреть, чего там дальше, – сказал Бертиль, шаря рукой по машине в поисках контактора.

Он надавил на черную кнопку. Агрегат заворчал сначала тихо и неуверенно; потом голос его окреп, набрал силу и взвыл на тонкой ноте.

– Только не надрывайтесь! – крикнул Атанагор, перекрывая вой машины.

Огромные зубья опять принялись выгрызать из стены тяжелую пыль, которую тут же всасывал работающий агрегат. Брис и Бертиль закивали, заулыбались.

– Все в порядке, – сказал Брис.

– Тогда счастливо, – бросил напоследок археолог.

Он развернулся и зашагал прочь. Бронза, взяв его под руку, пошла рядом. У нее была легкая, пружинистая походка; от электрических ламп на коже ее танцевали оранжевые блики. Позади плелся Мартен Жирдье и, несмотря на свои дурные наклонности, взволнованно следил за движением крутых бедер молодой женщины.

Так, в молчании, они дошли до круглой площадки, куда сходились все галереи. Бронза отпустила руку Атанагора и подошла к нише, вырубленной в стене; там была сложена ее одежда. Она сняла короткую рабочую юбку и надела шелковую блузку и белые шорты. Пока она переодевалась, мужчины смотрели в другую сторону: один из деликатности, другой – чтобы даже мысленно не изменять Дюпону, потому что под короткой юбочкой на Бронзе ничего не было. Да ей и не нужно было ничего.

Как только женщина закончила переодевание, все трое возобновили быстрое продвижение к выходу и снова пролезли в колодец – только уже в обратном направлении. Мартен поднимался первым, Атанагор замыкал восхождение.

Наверху Бронза потянулась. Сквозь тонкий шелк блузки проступили более темные участки ее тела, и